Художник, идущий по земле, обязательно чувствует ее тепло, ее дыхание, и несет в себе бесконечную, глубокую думу обо всем, что на земле живет. Молчаливая земля, расписанная зеленью лесов, радугой цветов, с глубокими озерными и речными рельефами, наводит художника на пространство пашен и полей, где труд человеческий заключает в себе живопись самой жизни.

Внешняя неторопливость "Земели", его прищур и глубокое молчание, его непостижимый колорит с окружающим миром, свободно и желанно говорит художнику о прелести и красоте работы на земле. Шепчет художнику о необходимости его труда, без которого сам "Земеля" во все времена никак не смог обойтись. Его художества блистали святой и чистой непосредственностью, его "примитив" выражал сокровенные тайны души, цвет и рисунок нес в себе торжественную необходимость каждодневной работы как сути жизни.

"Земеля" принимал умом и чувствовал сердцем простую потребность земельного творчества, без которого выветривается душа, слабеют руки, скользит разум, что в конце концов может привести к размытости святых жизненных дорог.

На размытой дороге "путник" спотыкается, становится мокрым и грязным, накатывает зло, он не видит глубины неба, не чувствует аромата трав, не слышит пения птиц, и полет облаков вызывает у него тоску. И только по во¬ле Божьей ему может быть предоставлен сухой зеленый островок, где "путник" сможет отдохнуть, пробежаться по собственным обстоятельствам дней своих и ценой здоровых усилий подняться, подсохнув и стряхнув комья земли, оглядеться и непременно отыскать ту тропу к "мудрому лесу", где ждет "путника" сама жизнь. В разный случаях "мужик" чаще находил эту тропу к "лесу", рубил избу, обзаводился семьей и хозяйствовал, придавая утвари творческие порывы и на собственных дровнях и тарантасах разгонял тоску и слабости мира. Все, к чему прикладывал мужик свои руки, было наполнено мудростью и житейской сноровкой, было красиво и прочно, что не¬вольно переходило в настоящее и цельное творчество. Жизнь становилась искусством, а искусство жизнью. Это и есть суть жития всего живого.

Находясь в подобном расположении своих раздумий, я познакомился с творчеством Юрия Коробова. Его земные начала, интуитивное искание кра¬соты цвета, культура цвета наводили на мягкий колорит картины, что дает надежду на становление серьезного художника. Художника, мимо которого пробежит верхогляд, любитель конфетных оберток, не знавший, где и как растет хлеб.

Пытливая живопись Юрия Коробова исполнена гармонией нюансов, в ней всегда чувствуешь настроение человека, состояние природы. Единение при¬роды и человека Коробов несет естественно и красиво, Очень симпатична его традиционность в пейзаже, угадывается его любовь к живописи Петровичева, Крымова, чей живописный дар бесспорен и удивителен. Явиться продолжателем традиций таких мастеров кисти - есть судьба добрая и светлая. Художник Коробов достаточно успешно поднимает жанровую картину, цельность человеческой судьбы с полем, лесом, небом, исполненная профессионально и цветно, говорит о больших возможностях автора. Его работоспособность и Божий дар вселяют надежду на процветание состоявшегося художника.

Хочется от всей души пожелать Юрию Коробову дальнейшей свободной и счастливой живописи, еще больше широты цвета и глубины в проникновение самой простой человеческой жизни.

заслуженный художник России